К активным действиям на большой части территории Украины российская армия перешла в начале зимы этого года. Тяжелые бои развернулись в Луганской, Донецкой и частично Харьковской областях. Какие успехи имеет российская армия в наступлении и насколько у нее хватит сил продолжать с таким же рвением? Читайте об этом в материале Донбасс.Реалии.
Как изменилась линия фронта в Донбассе?
Если посмотреть на линию фронта начала зимы прошлого года и сравнить с картой на вторую половину марта – российские войска добились тактических успехов в Луганской и Донецкой области. Чаще это происходит за счет продавливания и оттеснения украинской обороны. Исключение – Соледар, где произошел прорыв. Это привело к серьезным последствиям для дальнейшей обороны на этом участке.
«Заняли Соледар и некоторые территории. Создана повышенная угроза окружения Бахмута, а с другой стороны, создана угроза такому городу, как Северск. То есть образовался какой-то выступ, Северский выступ, контролируемый украинскими вооруженными силами, который, по идее, по крайней мере теоретически, является перспективным направлением для дальнейшего наступления. То есть мы говорим о каких-то территориальных успехах, хоть каких-то, и создании дополнительных перспектив. Конечно, они мечтали о чем-то большем. Когда все это начиналось, надеялись на то, что удастся занять часть Бахмута и небольшие участки территории в тех или иных местах, однако, что есть – то есть», – говорит израильский военный обозреватель Давид Шарп.
Бои за Угледар. Тактика армии РФ. Ошибки
Боевые действия вокруг Угледара перешли в активную фазу еще в начале ноября прошлого года. С этого времени с определенной периодичностью российские войска бросают все новые силы пехоты и бронетехники на штурм небольшого города.
Захватив окрестности в низине, в дальнейшем российские военные большего успеха не преуспели.
«Пиком была первая декада февраля, когда произошел довольно серьезный разгром группировки перед Угледаром и в принципе с того дня, с того периода [наблюдается] меньшая интенсивность. Что-то масштабного россияне с того периода не делают. К тому же на нашем участке шли боевые действия за отдельные наблюдательные пункты, ВОПы (взводный опорный пункт – ред.), более выгодные позиции. А потом уже произошло то их «генеральное» наступление», – говорит заместитель командира бригады ВСУ Сергей.
Сергей – опытный офицер. На российско-украинской войне уже 9 лет. Начинал пулеметчиком – теперь заместитель командира бригады. Говорит, что на юге Донецкой области, где сейчас дерется его бригада, российские военные так и не нашли слабину в обороне ВСУ.
«Урки» (УР-77 «Метеорит» – советская самоходная реактивная установка разминирования – ред.) пробивают проходы на минных полях, колонны заходят по пробитому коридору через минные поля, разворачиваются, наносят огневые поражения, пехота производит зачистки. По-другому никак. Да поля, да видно. Да, наша арта. Но задача же всегда в боевых действиях обнаружить самое слабое место, по возможности, в обороне, оказать на него влияние, прорвать и потом уже в эту щель развивать свое наступление. Это просчеты их командования и ставка на количество личного состава. Обычно количество и есть само по себе качество. Здесь можно закидать любой ВОП. Действительно. Поэтому да. Попробовали, но определили слабое место неудачно», – продолжает Сергей.
Основные точки атак российской армии
По данным украинского Генерального штаба, российские войска ежедневно предпринимают десятки попыток пройти через оборону ВСУ на восточном направлении. С начала марта средний показатель – более ста атак ежесуточно и их количество не уменьшается. Значительная часть атак приходится на район Купянска, Кременной, Бахмута, Авдеевки-Марьинки и Угледара.
«Что нужно учесть – это определение слова «атака», используемое для подсчета. Это попытка продвижения вперед, а дальше что угодно: от малых пробных атак, чтобы выявить позиции украинских военных до более значительных попыток. И каково соотношение между попытками захвата территории и попытками выявить враждебные силы? В любом случае Россия очень последовательна за последние два месяца в своем зимне-весеннем наступлении», – говорит Майкл Бонерт, аналитик Rand Corporation.
«Почему эта эскалация так постепенна на любом участке? Если даже поговорить с командиром каждого подразделения, оно так и «тыкается». Группами. То на этот ВОП, то на эту позицию, отделение, то там, то здесь. Что-то очень жесткое, где даже и не подойдешь, что-то такое мягкое, что на ближний бой удалось подойти. Там на 20-30 метров. Ясно, что задача может не стоит занять «опорник», но прощупать. Разведка ведется, доразведка. Затем на основе этого анализируется и принимается решение по главному удару, отвлекающему удару», – продолжает Сергей.
«Достижение даже политических целей, по сути, влияет потом и на достижение военных целей. Вспомните, насколько разные настроения в обществе, когда мы в наступлении, особенно когда удается что-то освободить и, наоборот, когда вы в глухой обороне и несем, несем, несем потери. Им нужна определенная, скажем, реморализация – и своего контингента, и российского общества. И для этого им очень нужно показать какие-нибудь победы. И, более того, я не исключаю, что это не последняя по ряду причин, по которым мы им вот так вот принципиально именно эти победы не даем продемонстрировать», – говорит военный аналитик и ветеран АТО Евгений Дикий.
За последний год войны с Россией по крайней мере однажды в боевых действиях возникла довольно продолжительная оперативная пауза – примерно в июле, когда Россия оккупировала большую часть Луганской области вместе с городом Лисичанск – российская армия истощила силы для наступления, в частности, из-за украинских ударов по тылам.
«Кажется, что текущая линия фронта в разрезе путей снабжения России приемлема для того, чтобы продолжать наступление. Значительные изменения возможны, если Украина сможет нарушить эти пути в дальнейшем. Это приведет к более быстрой паузе в боях. Или же, если Россия перебросит другие силы в другое место. И мы знаем, что они извлекают из складов бронетехнику 50-60-х годов. Она не слишком боеспособна, но ее много. И стоит ожидать, что больше этой техники окажется вблизи линии фронта в Украине, возможно, мы увидим короткую паузу в пехотных атаках для перехода к бронетанковым наступлениям», – говорит Майкл Бонерт.
Дать оценку того, как долго российские войска могут продолжать свое наступление, могут только военные исходя из своих данных. В украинской разведке запрос Донбасс.Реалии о российских резервах не стали комментировать – это закрытая информация. Из открытых источников возможность России наступать косвенно можно отслеживать за активностью в разных направлениях. Например, штурмы близ Купянска почти прекратились, а в направлении Кременной их стало гораздо меньше.
«Под Кременной они еще дергаются. И они там сначала добились определенных успехов в их контрнаступлении. Как минимум, для начала они остановили наше наступление. Дальше на несколько километров нас отодвинули, но если еще месяц назад там были ежедневные атаки, то теперь уже им нужно 4-5 дней для того, чтобы подготовить каждую следующую атаку. Это очень показательно. У них там резервы заканчиваются и не особо откуда много перебросить. Они постоянно маневрируют теми силами, которые у них есть, и это уже чем дальше, тем больше напоминает русское выражение про Тришкин кафтан – когда для того, чтобы залатать один рукав, приходится отрезать кусок от второго рукава», – говорит Евгений Дикий.
Российские атаки, по мнению аналитиков Института изучения войны, приближаются к своему пику. В Белом доме считают – следующие недели войны будут критическими. Потому что Россия снова попытается наступать и, возможно, по нескольким направлениям. Как говорят военные обозреватели, сейчас все происходит с учетом будущих активных действий с обеих сторон.
«Некоторые свои резервы они берегут на случай украинского наступления, для возможного перехода в контратаку. Может быть, для затыкания дыр, если будет неудача. То есть, безусловно, они держат его в расчете и в том числе с точки зрения подготовки резервов, которые должны дать те или иные ответы на украинские ходы. И это касается возможного запаса боеприпасов. Сегодня немало информации о том, что российская армия столкнулась с относительным снарядным голодом. Я не исключаю, даже предполагаю, что накапливают снаряды именно на этот, назовем это черный день», – считает израильский военный обозреватель Давид Шарп.
«Интересная ситуация: обе стороны планируют ряд атак, но ни одна из них, вероятнее всего, не знает точное место, где это произойдет. Возможно, нас ожидает полного рода игра выжидания – пока одна из сторон решит, что это ее время для продвижения. Мы уже видели, что Россия поступила не слишком стратегически правильно – в самом свежем случае они начали наступление зимой и во время бездорожья, что, как показало время, им не помогло. Они могут это изменить, чтобы получить больше преимуществ», – говорит Майкл Бонерт.
«Стратегическая инициатива»
В военном деле есть понятие «стратегическая инициатива» – возможность стороны выбирать, где и когда будет происходить бой, по сути – диктовать оппоненту свои правила. За время российского вторжения в Украину инициатива несколько раз переходила из рук в руки.
«Все же у нас практически не было ситуации, когда обе стороны были в наступлении. Как только одна из двух сторон собирала достаточно сил для наступления – вторая переходила к обороне. И это практически неизбежно. Я думаю, что так же будет и здесь. Как только Украина перейдет именно к серьезному наступлению – конечно, что россияне покинут свои нынешние попытки наступать, а перейдут к глухой обороне, а вот другой вопрос, что прорывать вражескую оборону это, в принципе, всегда гораздо труднее, чем самим держать оборону», – считает Евгений Дикий.
«Моя гипотеза – если Украина контратакует, Россия сфокусируется на подавлении этого и, скорее всего, попытается продвинуться в другом направлении для маневра отвлечения, но главные усилия сосредоточатся на том, чтобы не допустить потери значительной части территории, как это уже было на Харьковщине», – – говорит Майкл Бонерт.
Наступление российской армии длится фактически уже 4 месяца. Результат? Максимальный успех – оккупирован город Соледар, в котором до полномасштабной войны проживало чуть более 10 тысяч человек. За это время страна-агрессор потеряла сотни единиц техники и тысячи солдат и офицеров убитыми и ранеными. Что дальше? По мнению военных аналитиков, поддерживать подобный темп боевых действий Россия сможет еще как минимум месяц. В зависимости от количества оставшихся ресурсов и даты начала украинского контрнаступления.
Источник : Krymr
